Поучительные это люди — философы семнадцатого века. Наблюдать за ними, словно смотреть телешоу. Одни доказывают свои невероятные постулаты, непрерывно размахивая руками; другие — перебирают при этом еще и ногами, отплясывая что-то залихватское; третьи — осушая носы нагрудным бантом или жабо, чихают и кашляют, плюются; четвертые — словно истуканы с острова Пасхи, засунув руки в карманы замызганных камзолов, мрачно таращатся в пространство; пятые и шестые тоже что-то вытворяют. Увидев такое, всякий гражданин сразу понимает — перед ним настоящий философ.
Декарта за такового не принимали. Скорее за карточного шулера. Выглядел он этаким хватом — изящный, ловкий, одет по последней моде, на ногах бархатные башмачки с позолоченными пряжками. Голову украшал напудренный мукой парик-алонж. В руках всегда находилась колода карт. Тонкими пальцами Декарт ловко выхватывал из нее десятки, тройки, королей и тузов, выкладывал карты ленточкой и проделывал с ними невероятные манипуляции.
Речь Рене текла плавно и убедительно. «Как же я сам не додумался до этого?» — озадачивался всякий, услышав из уст будущего ученого даже самую простую истину, например, о том, что утро следует начинать с умывальных процедур и завтрака.
По улицам Рене чаще всего не ходил, а ездил на велосипеде с тремя огромными колесами и ручным приводом. При этом напевал веселую песенку:
«Я на вело качу без страха.
Это мой персональный конь».
И далее с поистине философским устремлением мысли:
«Если шлепнуть его с размаха,
Долго будет болеть ладонь».
А ведь верно — заболит!
Говорили, что велосипед был собран по чертежам самого Леонардо да Винчи. На раме красовалась собственная фраза Декарта , вошедшая на века в анналы истории: «Мыслю, следовательно существую».
Мыслил же он здорово. Потому и стал величайшим ученым, преуспевшим во всем, за что бы ни брался — в философии, математике, физике, прикладной механике. А вся современная геометрия и вовсе построена на трудах Декарта.
Но путь к признанию был непрост. Впрочем, Рене и не ставил перед собой такой задачи. Его девиз, не поверите, был предельно прост: «Живи незаметно!». Однако Декарту было суждено совершенно противоположное — невероятные приключения, громкие научные открытия, философские изыскания и мировая слава.
Так вот, путь-то с чего начинался туда? С того, что уже в детстве Рене захотел стать философом. Он был очень любознательным ребенком, задавал отцу множество вопросов и обожал рассуждать обо всем, что увидел, услышал или прочитал. Когда Декарт подрос, он решил: настоящий философ, постигающий мир во всем его разнообразии, должен много путешествовать. И подсчитал — ровно девять лет.
Вот и перемещался все эти годы по европейскому континенту с севера на юг, с запада на восток то пешком, то на коне, а то и на велосипеде. Чтобы не заблудиться, изобрел легендарную систему координат, названную впоследствии его именем, научился хорошо считать километры, выстраивать геометрически четкие логистические маршруты передвижений. Отсюда и классические построения декартовой философии рационализма как универсального метода познания, представления о том, что принципы механики идентичны структуре природы. А поскольку многие действия выполнял автоматически, чисто рефлекторно, то заодно стал и основоположником современной рефлектологии — науки о рефлексах. (Кстати, чтобы не обмишуриться в театральном зале в поисках своего места, именно Декарт разработал систему нумерации рядов и кресел).
О нравах людей из увиденных стран и говорить нечего. Изучил! С увлечением воевал. Сначала стал военнослужащим голландской армии, которая с его помощью в ходе тридцатилетней войны захватила Прагу. Затем решил стать королевским мушкетером. Активно участвовал в боевых действиях и бесстрашно осаждал крепость Ла-Рошель.
Уж не Декарта ли в «Трех мушкетерах» вывел Александр Дюма в образе д'Артаньяна? С такими же длинными волосами, запоминающимся носом в виде корабельного киля, полыхавшими огнем глазами и тоже наступавшим на Ла-Рошель. Сам всемогущий кардинал Ришелье покровительствовал ученому-мушкетеру и содействовал изданию его трудов, в том числе наиболее важных — «Рассуждение о методе» и «Метафизические рассуждения».
В общем не жил Декарт незаметно! Незаметно к нему подобрались болезни. От них вопреки физкультурной пропаганде не уберегли ни велоспорт, ни мушкетерское фехтование, ни упражнения в стрельбе из пушек, ружей и пистолетов. Здоровье знаменитости ухудшалось. И об этом проведала шведская королева Христина, уговорившая Декарта переехать в Стокгольм.
Если бы он знал, на что согласился! На утомительные ночи в покоях королевы. Нет, в них не творилось ничего предосудительного. Рене до зари, пока Христина не начинала храпеть, читал ей лекции по философии, как она и требовала. Постоянное невысыпание сильно изнуряло его. Да еще на ночь глядя в любую погоду тащиться во дворец, а утром домой... Не позавидуешь. А ведь сам же говорил: «Человеческая жизнь подвластна ошибкам».
После одного из таких визитов Рене Декарт почувствовал себя очень плохо и сказал тем, кто был рядом: «На этот раз пора уходить». Это были его последние в жизни слова. Пневмония взяла свое, и вряд ли философа-мушкетера утешило бы, узнай он, что на Луне один из кратеров, так же как и родной город на юге Франции будут названы его именем.
Своеобразным человеком был Декарт. Шпага, полагал он, и сделала его ученым. Он так и говорил: «Если бы я не служил мушкетером, не стал бы и философом. Философу нужна мысль, отточенная, как лезвие шпаги, а научные постулаты - неотразимы, словно удар клинком». Именно таким неповторимым мушкетером и был в мировой науке знаменитый француз. Его клинок пронзил толщу веков и оставил Рене Декарта навсегда с нами.
Анджей Ставинский
Декарта за такового не принимали. Скорее за карточного шулера. Выглядел он этаким хватом — изящный, ловкий, одет по последней моде, на ногах бархатные башмачки с позолоченными пряжками. Голову украшал напудренный мукой парик-алонж. В руках всегда находилась колода карт. Тонкими пальцами Декарт ловко выхватывал из нее десятки, тройки, королей и тузов, выкладывал карты ленточкой и проделывал с ними невероятные манипуляции.
Речь Рене текла плавно и убедительно. «Как же я сам не додумался до этого?» — озадачивался всякий, услышав из уст будущего ученого даже самую простую истину, например, о том, что утро следует начинать с умывальных процедур и завтрака.
По улицам Рене чаще всего не ходил, а ездил на велосипеде с тремя огромными колесами и ручным приводом. При этом напевал веселую песенку:
«Я на вело качу без страха.
Это мой персональный конь».
И далее с поистине философским устремлением мысли:
«Если шлепнуть его с размаха,
Долго будет болеть ладонь».
А ведь верно — заболит!
Говорили, что велосипед был собран по чертежам самого Леонардо да Винчи. На раме красовалась собственная фраза Декарта , вошедшая на века в анналы истории: «Мыслю, следовательно существую».
Мыслил же он здорово. Потому и стал величайшим ученым, преуспевшим во всем, за что бы ни брался — в философии, математике, физике, прикладной механике. А вся современная геометрия и вовсе построена на трудах Декарта.
Но путь к признанию был непрост. Впрочем, Рене и не ставил перед собой такой задачи. Его девиз, не поверите, был предельно прост: «Живи незаметно!». Однако Декарту было суждено совершенно противоположное — невероятные приключения, громкие научные открытия, философские изыскания и мировая слава.
Так вот, путь-то с чего начинался туда? С того, что уже в детстве Рене захотел стать философом. Он был очень любознательным ребенком, задавал отцу множество вопросов и обожал рассуждать обо всем, что увидел, услышал или прочитал. Когда Декарт подрос, он решил: настоящий философ, постигающий мир во всем его разнообразии, должен много путешествовать. И подсчитал — ровно девять лет.
Вот и перемещался все эти годы по европейскому континенту с севера на юг, с запада на восток то пешком, то на коне, а то и на велосипеде. Чтобы не заблудиться, изобрел легендарную систему координат, названную впоследствии его именем, научился хорошо считать километры, выстраивать геометрически четкие логистические маршруты передвижений. Отсюда и классические построения декартовой философии рационализма как универсального метода познания, представления о том, что принципы механики идентичны структуре природы. А поскольку многие действия выполнял автоматически, чисто рефлекторно, то заодно стал и основоположником современной рефлектологии — науки о рефлексах. (Кстати, чтобы не обмишуриться в театральном зале в поисках своего места, именно Декарт разработал систему нумерации рядов и кресел).
О нравах людей из увиденных стран и говорить нечего. Изучил! С увлечением воевал. Сначала стал военнослужащим голландской армии, которая с его помощью в ходе тридцатилетней войны захватила Прагу. Затем решил стать королевским мушкетером. Активно участвовал в боевых действиях и бесстрашно осаждал крепость Ла-Рошель.
Уж не Декарта ли в «Трех мушкетерах» вывел Александр Дюма в образе д'Артаньяна? С такими же длинными волосами, запоминающимся носом в виде корабельного киля, полыхавшими огнем глазами и тоже наступавшим на Ла-Рошель. Сам всемогущий кардинал Ришелье покровительствовал ученому-мушкетеру и содействовал изданию его трудов, в том числе наиболее важных — «Рассуждение о методе» и «Метафизические рассуждения».
В общем не жил Декарт незаметно! Незаметно к нему подобрались болезни. От них вопреки физкультурной пропаганде не уберегли ни велоспорт, ни мушкетерское фехтование, ни упражнения в стрельбе из пушек, ружей и пистолетов. Здоровье знаменитости ухудшалось. И об этом проведала шведская королева Христина, уговорившая Декарта переехать в Стокгольм.
Если бы он знал, на что согласился! На утомительные ночи в покоях королевы. Нет, в них не творилось ничего предосудительного. Рене до зари, пока Христина не начинала храпеть, читал ей лекции по философии, как она и требовала. Постоянное невысыпание сильно изнуряло его. Да еще на ночь глядя в любую погоду тащиться во дворец, а утром домой... Не позавидуешь. А ведь сам же говорил: «Человеческая жизнь подвластна ошибкам».
После одного из таких визитов Рене Декарт почувствовал себя очень плохо и сказал тем, кто был рядом: «На этот раз пора уходить». Это были его последние в жизни слова. Пневмония взяла свое, и вряд ли философа-мушкетера утешило бы, узнай он, что на Луне один из кратеров, так же как и родной город на юге Франции будут названы его именем.
Своеобразным человеком был Декарт. Шпага, полагал он, и сделала его ученым. Он так и говорил: «Если бы я не служил мушкетером, не стал бы и философом. Философу нужна мысль, отточенная, как лезвие шпаги, а научные постулаты - неотразимы, словно удар клинком». Именно таким неповторимым мушкетером и был в мировой науке знаменитый француз. Его клинок пронзил толщу веков и оставил Рене Декарта навсегда с нами.
Анджей Ставинский